СЕЧЕНОВ
Спасибо нашим инвесторам из казино онлайн
СЕЧЕНОВ
Иван Михайлович (1829—1905), выдающийся ученый, основатель школы русских физиологов; род. в семье помещика, в селе Теплом стане б. Симбирской губ. (Средне-Волжский край); 14 лет поступил в младшее отделение Главного военно-инженерного училища, получил первый офицерский чин при переходе в старшее отделение, но вследствие недоброжелательного отношения начальника училища последнее полностью не окончил и был выпущен из него в 1848 г. на действительную военную службу в саперный батальон в Киеве. В начале 1850 г. С. вышел в отставку и осенью того же года поступил на мед. факультет Московского ун-та, который окончил в 1856 г., сдав экзамен прямо на степень доктора. В том же году, получив небольшое наследство, С. уехал за границу, где работал в лабораториях Гоппе-Зейлера и Дюбуа-Реймона в Берлине, Функа в Лейпциге, Людвига в Вене, Бун-зена и Гельмгольца в Гейдельберге. Получив приглашение на должность адъюнкт-профессора Медико-хирургической академии, С. приехал в начале 1860 года в Петербург, защитил написанную уже за границей диссертацию на степень доктора медицины «Материалы к будущей физиологии алкогольного опьянения» и с марта до каникул прочел курс лекций «О животном электричестве», который по напе-чатании был удостоен премии Академии наук. В Медико-хир. академии С. оставался до 1870 г., когда он, уже ординарный профессор, подал в отставку вследствие расхождения во мнениях с большинством конференции Академии, забаллотировавшим И. И. Мечникова, кандидатура которого для замещения кафедры зоологии была предложена С. В том же году Сеченов был избран физ.-мат. факультетом и советом Одесского (Новороссийского) ун-та на кафедру физиологии, но утверждение министерства последовало почти через год и то лишь благодаря поручительству попечителя Одесского учебного округа. В 1876 г. по приглашению физ.-мат. факультета Петербургского ун-та С. перешел из Одессы обратно в Петербург. В 1888 г. под влиянием тяжелого настроения из-за судьбы своих абсорпциоме-трических исследований вышел в отставку и в 1889 году вступил в состав приват-доцентов мед. факультета Московского ун-та. В 1891 г. по смерти проф. Шереметевского занял по предложению медицинского факультета кафедру физиологии в Моск. университете. В 1901 г., «чтобы очистить – дорогу молодым силам», отказался от штатной должности и чтения лекций в университете. Осенью 1903 г. принял предложение читать курс анатомии и физиологии на Пречистенских курсах для рабочих. Курс не был доведен до конца, так как в феврале 1904 г. директор народных училищ не утвердил Сеченова «в должности преподавателя Пречистенских классов». Сохранив за собой по выходе в отставку рабочее место в лаборатории, Сеченов продолжал работать в ней до своей кончины. В течение своей почти полувековой научной деятельности (1858—1905) С. занимался л а – бораторно преимущественно двумя вопросами: 1) газами крови в связи с дыхательным обменом их и 2) явлениями угнетения движений, их торможения (Hemmungserscheimmgen). Первым из этих вопросов он начал заниматься в 1857 г. в лаборатории Людвига, изучая для своей диссертации состав газов крови опьяненного животного. Убедившись при этом в несовершенстве имевшейся методики получения газов из крови, Сеченов предложил для этой цели ртутный насос с возобновляемой пустотой («Beitrage zur Pneumatologie d. Blutes», Sit-zungsber. d. Wien. Akad., 1858), чем дал метод получения всех растворенных в крови газов без остатка и т. о. количественного их определения. Благодаря этому учение о газах крови было поставлено на твердую почву, и принцип С. неизменно остается в конструкции всех модификаций кровяных насосов до современных включительно. Снова к изучению газов крови С. возвращается в начале 70-х годов в Одессе, приступив к систематическому исследованию отношения различных составных частей крови к угольной к-те методом абсорп-циометрическим, как более плодотворным при детальном изучении состояния газа в жидкости. Для этой цели он устраивает свой оригинальный абсорпциометр, работы с к-рым продолжались с большими или меньшими перерывами около 20 лет и доказали: 1) слабое хим. поглощение (зависимое от давления) угольной к-ты сывороткой (следовательно и плазмой) крови; 2) такое же поглощение гемоглобином и 3) невозможность объяснить (как то думали раньше) отношение к угольной к-те сыворотки находящимся в этой последней углекислым натрием. Эти результаты, давно уже вошедшие в учебники физиологии, показали, что в дыхательном обмене (С02) участвуют на 73 кровяные тельца и на 2/3—плазма, и что выхождение С02 из крови есть
акт, вполне соответствующий диффузии газа, растворенного в жидкости. Углубляя свои абсорпциометрические исследования, Сеченов устанавливает определенный числовой закон зависимости коефициентов поглощения С02 индиферентными к ней солевыми растворами от концентрации раствора и дает основания для группировки солей по их поглощательной способности и абсорпциоме-трическому сродству. В 1891 г. С. показал применимость своего закона к явлению растворения солей в индиферентных к ним растворах. Т. о. этот закон получил значение общего закона для весьма обширного класса явлений, что и было подтверждено химиком А. А. Яков-киным. Заключительным звеном в методике изучения газообмена, данной в трудах С, является устройство по его мысли дыхательного аппарата, дающего возможность количественного изучения газообмена на человеке как при покое, так и при движении подопытного субъекта (совместно с М. Н. Шатерниковым—«Einporta-tiver Atmungsapparat», Le physiologiste russe, vol. II, 1900). Наконец к числу работ С. по дыханию относится теоретический (математический) разбор вопроса о том, как отражается на дыхании то обстоятельство, что кровь поглощает из легочного воздуха только 02, а компенсация потерь производится не чистым 02, а смесью его с азотом, т. е. атмосферным воздухом. Вопрос разобран для нормального дыхания, для дыхания разреженным и сгущенным воздухом, а также для случая уменьшения процента 02 или увеличения процента С02 во вдыхаемом воздухе. Распространяя выводы, полученные для 02 на остальные составные части легочного воздуха, С. дал теорию состава этого воздуха при различных условиях дыхания, сохраняющую свое значение и по настоящее время. Вторым разделом трудов своих, разработкой учения о задерживающих действиях центральной нервной системы, С. в самом начале своей деятельности снискал себе мировую известность, явившись пионером в этой совершенно незатронутой до него области. В 1863 г. им опубликовано на рубеком, немецком и французском языках исследование центров, задерживающих отраженные движения в мозгу лягушки; в этой работе устанавливалось наличие в средних частях головного мозга лягушки (lobi optici) физиол. центра торможения рефлексов спинного мозга. За этим центром укрепилось название «Сеченовского задерживающего центра». В ряде последующих работ С. развивает свое учение о специфичности тормозящих центров и подкрепляет его в дальнейшем новыми систематическими исследованиями эффектов раздражения чувствующих нервов (СПБ, 1868) и гальванических явлений на продолговатом мозгу (Врач, 1882), требовавшими чрезвычайного искусства экспериментировать. Вопрос о центральном „торможении, могучий толчок к разработке которого был дан Сеченовым, не может и по настоящее время считаться окончательно разрешенным несмотря на то, что за последующее пол столетие им занимался ряд выдающихся исследователей. Во всяком случае за С. остается непререкаемый приоритет постановки вопроса и проложения первых путей к его разрешению. Исследование о задерживающих центрах явилось стимулом для написания известного психо-физиол. трактата С. «Рефлексы головного мозга» (Мед. вестник, № 47, 48, 1863), основной задачей которого является доказательство положения, что «все акты сознательной и бессознательной жизни по способу происхождения суть рефлексы». Сочинение это, являясь ярчайшим документом боевой материалистической литературы 60-х годов, с одной стороны, встретило восторженный прием среди передовой части общества и стало настольной книгой учащейся молодежи, а с другой — вызвало отрицательное отношение к себе и автору обскурантов и правящих сфер. Эта книга, а также последовавшие за ней другие статьи в этом же направлении вызвали оживленную полемическую литературу вокруг вопросов материалистической трактовки проблем психологии и борьбы против идеализма, в которой приняли участие. многие (см. напр.: Юркевич, «Язык физиологов и психологов», Русск. вестн., 1862, № 4—6 и 8; Тарханов, «Шаткие пункты современного реализма», Библиотека для чтения, 1863, № 1—3; Писарев, «О полемике Юркевича с Чернышевским»). При 2-м, дополненном отдельном издании (1866) книги на нее был наложен арест, под к-рым она находилась более года. За это время между министерствами внутренних дел и юстиции шли переговоры об уничтожении книги и предании автора суду по статье, карающей авторов тех сочинений, которые «имеют целью развращение нравов или явно противны нравственности и благопристойности». Эти переговоры окончи –
/л rv^A.
ti >.t.^~ с – г
лись счастливо для книги и ее автора только потому, что прокурор высказал сомнение в успешном исходе судебного преследования и министру юстиции удалось убедить министра внутренних дел не делать из процесса рекламы для книги «неоспоримо вредного направления». С тех пор и до конца дней своих С. неоднократно испытывал нерасположение к себе властей: долгое неутверждение профессором в Одессу (1870—71), отказ в звании заслуженного профессора после 25 лет профессорства (1885), снятие кандидатуры Сеченова в Академию наук (1886), запрещение читать на Пречистенских курсах для рабочих (1904). И все же «неоспоримо вредные» идеи «Рефлексов головного мозга» несомненно лежат в основе современного учения о высшей нервной деятельности, столь блистательно разрабатываемого корифеем русской физиологии, академиком И. П. Павловым. Психологические трактаты и статьи С: «Кому и как разрабатывать психологию», «Об элементах зрительного мышления», «Учение о несвободе воли с практической стороны», «Впечатления и действительность», «О предметном мышлении с физиол. точки зрения» и наконец «Элементы мысли», собранные во 2-м томе посмертного издания сочинений, представляют наследие высокой научной ценности. Эти статьи С. касаются основных вопросов теории познания и в этой области С. дал образцы материалистической трактовки вопросов. С. дал неоспоримые доказательства того, что основа видимых нами форм и движений лежит вне нас в действительности и что сходство и различие этих форм и движений являются сходством и различием действительности (см. предисловие Плеханова к кн.: Ф. Энгельс, «Людвиг Фейербах», под ред. В. В. Адоратского, М., 1931). По своим психологическим воззрениям С. всего более примыкал к эволюционному учению Спенсера, называя это учение «дарвинизмом в области психических явлений». Вступив на кафедру и руководствуясь в течение всей своей жизни своим девизом «учить и учиться можно, только научно работая», С, куда бы его ни бросала судьба, сумел объединять около себя учеников и воодушевлять их к научной работе. Из его лабораторий вышел ряд выдающихся научных деятелей: Пашутин, Ворошилов, Тарханов, Спиро, Вериго, Введенский, Салазкин, Кравков, Хлопин и др. и при том не только в области физиологии, но и родственных ей дисциплин. Полное отсутствие сколько-нибудь удовлетворительных учебников и руководств по физиологии заставило С. заняться составлением их или переводами иностранных учебников. Его лекции «О животном электричестве» (М., 1862), «Физиология нервной системы» (М., 1866),« Физиология нервных центров» (М., 1891) являются классическими в нашей литературе по оригинальности плана и изложения.’Столь же ценным вкладом являются популярные сочинения по физиологии, как «Физиологические очерки» (2-е изд., ч. 1—2, М.—П., 1923). Глубоко сочувствуя высшему образованию женщин, С. первый в России допустил женщин в свою лабораторию и уже в 1862 г. появились в печати работы его двух учениц Н. П. Сусловой иМ. А, Боковой впоследствии Сеченовой. Будучи в Петербурге, он читал на Бестужевских курсах, а в Москве на коллективных уроках Об-ва воспитательниц
ж
учительниц. Горячий поборник просвещения, С. уже 74-летним старцем (осенью 1903 г.) вы – ступает лектором на Пречистенских курсах для рабочих. По своей строгой научности и вместе с тем популярности лекции эти могли бы служить образцом и казалось бы такая деятельность знаменитого ученого должна была бы вызвать лишь полное уважение и сочувствие, однако, как сказано выше, темные силы сумели загасить светоч знания. Посвятив всего себя служению науке и делу просвещения, С. тщательно устранялся от административной деятельности и от участия в практической жизни общества, хотя всегда и живо интересовался общественными вопросами и событиями. Столь же тщательно и неизменно С. уклонялся от каких-либо публичных чествований и за всю свою жизнь не справил ни одного «юбилея» не только публичного, но и в тесном кругу близких лиц. Последней волей его было не возлагать на гроб ни венков, ни цветов и не произносить речей на могиле. Воля его была уважена. Историк «пробуждения естествознания в России в третьей четверти ХИХ столетия», покойный проф’. К. А. Тимирязев, дает следующую блестящую характеристику значения С. «Если химия возникла у нас трудами целой плеяды талантливых химиков, если описательная биология может проследить первый толчок к развитию в современном направлении до Ценковского, то физиология должна призн
ать своего неоспоримого отца в высокоталантливой и столь же оригинальной и светлой личности И. М. Сеченова. Можно сказать, что это была самая типическая центральная фигура того движения, которое характеризует рассматриваемую нами эпоху. Едва ли какой из современных ему физиологов (за исключением, как всегда, не идущего в счет Гельмгольца) обладал таким широким охватом в сфере своих собственных исследований, начиная с чисто физ. исследований в области растворения газов и кончая исследованиями в области нервной физиологии и строго научной психологии, где он выступил таким же строгим мыслителем, как и в области физиологии, вызывая сильное неудовольствие психологов старого метафизического закала. Если прибавить к этому блестящую, замечательно простую, ясную форму, в которую он облекал свои мысли, то станет понятно то широкое влияние, какое он оказал на русскую науку, на русскую мысль даже далеко за пределами своей аудитории и своей специальности. Те, кому привелось присутствовать на его знаменитой публичной лекции, на к-рой он в первый раз излагал свои „Рефлексы головного мозга», конечно помнят, что эта лекция была событием не для одной только мед. академии, а всколыхнула умы русских натуралистов и далеко за ее пределами. И конечно будущая история признает, что ни один русский ученый не имел такого широкого и благотворного влияния на русскую науку и развитие научного духа в нашем обществе, не исключая и его друга Менделеева, о научных заслугах которого И. М. всегда отзывался с таким искренним неподдельном восхищением». Собрание сочинений С. издано в 2 тт. (М., 1907—03), под ред. М. Мензбира, Л. Мороховца и М. Шатер-никова. Имя С. присвоено Севастопольскому ин-ту физических методов лечения и Физиологическому – журналу СССР.
Лит.:
Автобиографические записки Ивана Михайловича Сеченова, М., 1907 (список 106 трудов); Борьба за науку в царской России, изд. Музея памяти И. И. Мечникова, М.— Л., 1931; Введенский Н., Иван Ми – хайлович Сеченов, Труды
СПБ
об-ва естествоиспытателей, т. ХХХVІ, вып. 2, 1906 (список трудов С); К е к – чеев К., И. М. Сеченов, М., 1933 (лит.); Куляб-ко А., Отец русской физиологии, П., 1916; Шатер-ников М., Иван Михайлович Сеченов, Научное слово, Октябрь, М., 1905.