ЛИЧНОСТЬ
Спасибо нашим инвесторам из казино онлайн
ЛИЧНОСТЬ
(лат. persona). Понятие «личность» принадлежит к числу тех понятий, которые на всем протяжении истории человеческой мысли вызывали величайший разнобой в определениях. И объем и содержание этого понятия в трактовке каждого философа, психолога или социолога оказывались чрезвычайно различными. Среди многих причин этого разнобоя особое значение приобрело то обстоятельство, что проблема психическ. свойств человека неизменно являлась ареной весьма острой идеологической борьбы классовых сил. От признания за человеческой психикой тех или иных свойств зависело то или иное обоснование религиозных догматов, правовых норм, обществ, институтов и т. д. Именно поэтому в сфере учения о личности больше всего сказывалась «партийностью занимавшихся этой проблемой исследователей. Сверх того проблема усложняется своеобразием проявления процессов личности. Именно Л. проявляется не только в актах поведения, но и в виде разнообразных псих. переживаний. Наличие этих последних постоянно давало повод идеалистам к поискам для нее нек-рой духовной основы, в корне отличной как от телесных процессов, так и от процессов окружающей нас объективной действительности. История проблемы. Чрезвычайно долгое время систематическое рассмотрение вопроса о Л. являлось уделом одних лишь философов и теологов. В эпоху недостаточного развития обществознания и естествознания и в соответствии с социально-экономическими условиями тех времен они приходили к тем или иным утверждениям о Л. чисто умозрительным путем; отсюда крайняя произвольность их построений. Так, Декарт утверждает, что уже «духу младенца присущи идеи о боге, о себе самом, о всех тех истинах, к-рые известны сами по себе». Теологи также доказывают на все лады, что неотъемлемым свойством Л. является стремление ее к «познанию бога», «к общению с богом», и пытаются, ссылаясь на особенности Л., создать себе наиболее полное представление о свойствах абсолютного духа. Вчастности иГегель изображает свойства абсолютного духа, диалектику его саморазвития, постоянно апеллируя к диалектике человеческого мышления. Он видит в ней отражение законов развития мирового разума, одним из высших воплощений которого является человеческая душа. Все эти особенности давно прошедших периодов учения о Л. имеют далеко не только один архивный интерес. Прежде всего они в той или иной мере присущи и ряду современных теорий Л., как это видно на примере работ В. Штерна (William Stern). Штерн считает основой Л. имманентно присущее ей первичное целевое начало. Присутствием в себе именно этого начала Л. и отличается принципиальным образом от мертвой «вещи» (Sache). И т. к. от взора Штерна не ускользает, что и кроме человека ряд образований, особенно общественных, находится в процессе развития, то и эти образования, т. е. семью, нацию, расу и т. д. он рассматривает как Л.—носителя все того же имманентно – телеологического начала. Завершением этой системы Штерн считает «божественную личность мира» (Gottliche Allperson), в признании к-рой он видит по его собств. словам основной стержень своего учения о Л. То, что в свое время происходило в области тоологии, в современный период характерно для ряда социологических систем идеалистического типа. Личности, особенно Л. вождей, приписывается решающая роль в исторических событиях. Материальные условия общественной жизни с этой точки зрения играют второстепенную роль, фигурируя лишь как ограничитель суверенной человеческой воли, которая т. о. выдается за причину всего разнообразия социально-исторических форм. И опять-таки, подобно тому что имело место в теологии, эти построения достигаются ценой произвольного наделения Л. рядом свойств, соответствующих классовым идеалам данного исследователя» Так, идеологи крупной буржуазии подчеркивают как якобы имманентное свойство Л. ее стремление к власти, к обладанию, а также крайне индивидуалистические формы ее сознания (ср. Ницше). Аргументируя от этих будто бы природных свойств Л. и восхваляя их как наиболее ценное общественное явление, они пытаются идеологически обосновать и увековечить институт собственности, конкуренции и т. д. Точно также мел^ кобуржуазные социологи в обоснование своих реформистских проектов приписывают личности такие свойства, как извечно будто бы ей присущее стремление к правде и справедливости. Людвиг Фейербах впервые в истории новой философии материалистически поставил вопрос о Л., выступив против теологического и мистического ее истолкования, за призн
ание психики функцией целостного организма, а конкретного содержания ее— продуктом воздействия объективной действительности на нервную систему человека. Однако в этом вопросе он не оказался последовательным, т. е. диалектич. материалистом, т. к. с одной стороны остался чужд конкретно-историческому подходу к Л., ас другой стороны оставил в тени момент трудовой, практически чувственной деятельности, столь важный для Л. как для субъекта человеческой истории.—Основоположники марксизма принципиально обеспечили действительно научное—как в теории, так и на практике—разрешение проблемы Л. не только благодаря созданной и разработанной ими материалистической диалектике и историческому материализму, но и поскольку ими сделан ряд указаний, непосредственно относящихся к этой проблеме. Однако одной из очередных задач марксистов-ленинцев на фронте идеологии и научно-исследовательской работы является систематическая разработка наследства Маркса-Энгельса-Ленина применительно к проблеме Л., сочетая эту разработку с изучением гигантского фактического «материала и задачами практики социалистического строительства. Развитие и структура Л. Одним из главнейших теоретических корней беспомощности буржуазных исследователей Л. сделать что-либо плодотворное в области
личность
изучения Л. является метафизический, чуждый идее действительного развития метод рассмотрения проблемы. Их обычн. прием— •брать объектом анализа вполне сложившуюся Л. представителя какой-нибудь эпохи. национальности или общественного слоя
(б.
ч. того самого, к к-рому принадлежат •они сами) и, отвлекшись от социально-исторического процесса, приведшего к образованию данного типа Л. во всей его конкретности и социальной обусловленности, спекулировать относительно психологических особенностей и психологической структуры этого типа. В лучшем случае они допускают момент развития в виде формирования Л. лишь в процессе ее индивидуальной жизни, причем и в этом случае соц. закономерности учитываются в минимальной степени, как нечто побочное и мало влиятельное. Именно таким спекулятивным путем приходит например Клагес (Klages) к своему различению «материала» (т. е. интеллектуальных особенностей) и темперамента, из к-рых будто бы складывается характер, или к положению о том, что тип темперамента определяется соотношением внутренних влечений и волевых задержек. Этот же путь приводит Гофмана (Hoffmann) к составлению надуманного перечня устремлений, свойственных будто бы в той или иной пропорции всякой вообще Л., перечня, в к-ром на самом деле фигурируют взятые из житейского обихода обозначения наиболее распространенных качеств современного мелкобуржуазного обывателя: влечение к захвату, самосохранение, самоутверждение, гордость, честолюбие, властолюбие, самоподчинение, самодисциплина и т. д. Неудивительно, что при таком подходе основные формальные признаки сложившейся личности — ее идеология, способность к целеполагающей практической деятельности, логическое мышление, характер и т. д.,—оказываются проявлением какой-то нематериальной субстанции (как напр. у В. Штерна) либо механистически выводятся из биол. задатков индивидуума. Реакционная сущность и буржуазная природа такого рода теорий и лежащей в их основе методологии очевидна. Вскрывая фальшь таких теорий и методов, марксизм в то же время выводит изучение Л. на подлинно научную дорогу. В своей работе «Труд как фактор эволюции от обезьяны к человеку» Энгельс не только дает единственно верную постановку проблемы возникновения «человека как человека», трактуя эту проблему как социально-историческую, но и конкретно вскрывает действительные основы образования специфических особенностей человеческого поведения.—Главной из этих основ является труд. В период перехода от обезьяны к человеку дело идет еще не о труде в собственном смысле этого слова, а о биол. предпосылках труда в виде сложных ручных операций, свойственных напр. шимпанзе, к-рые строят себе навесы для защиты от непогоды или пользуются палками для доставання плодов (ср. опыты и наблюдения Келера). Действительный «процесс труда начинается только при изготовлении орудий». Однако даже и зародыши об – щественно-трудового процесса приобретают исключительное значение не только для появления новых фнкц. психических особенностей, но и для возникновения глубоких перемен в организме человекоподобного существа и в первую очередь в анатомо-физиологии его нервной системы. При этом трудовой процесс действу